И на нашей улице перевернется камаз с пряниками.
Это были дни исполнения старых желаний и старых обещаний.
Все вместе мы поднимались на крышу, ходили в кино (и плевать, что это была "Белоснежка", которая была настолько ужасна, что мы даже не смогли досидеть до конца сеанса). Валь все-таки пожарил мне картошку, а с Руби я поделилась рецептом оладий. С ними обоими я танцевала вальс. Каждый день вместе, с утра и до глубокой ночи, на улице и дома, в разговорах и молчании.
Очень частое ощущение дежавю - словно все это уже было с нами. И ощущение правильности происходящего.
В каждом соприкосновении с Руби - нежность. Ее хочется взять за руку или обнять, и так и остаться. Ее лицо неуловимо меняется, когда она работает: становится словно бы более острым, а взгляд - цепким, высматривающим удачные кадры. В такие моменты она словно абсолютно не замечает происходящего вокруг и даже холода не чувствует.
Валь прекрасен, но теперь его красота стала более жесткой и холодной. Я смотрю на него со стороны и вижу, как он повзрослел и изменился с момента нашей первой реальной встречи. В моей жизни было два самых настоящих и лучших мужчины: второй - Леша, первый - Валь (те, кто хоть частично знают мою историю, поймут иронию этих слов). И в эту встречу я все больше ощущала в Вале именно мужскую душу. От него идет ощущение надежности и готовности защитить близких ему людей. Сидеть на одном диване, положив голову ему на плечо, и знать, что ему всегда можно довериться - самое важное.
Бараш держится чуть в стороне, делая вид, что она не с нами, но, не смотря ни на что, от нее идет ощущение тепла. Радостно видеть ее, радостно просто говорить или сидеть рядом - она абсолютно также необходима для счастья, она ощущается одной из немногих необходимых людей.
Нарисованная я задумчиво смотрю куда-то в сторону - это Валь запечатлел момент в "Шепоте крыш". Нарисованная я будет всегда счастлива, потому что в тот момент, когда ее нарисовали, внутренний мир был в состоянии абсолютного равновесия.
Возможно, на меня слишком действует "Дом", но полустертая надпись в подъезде "Я хочу быть с тобой, я не хочу, чтобы это заканчивалось..." выглядит отражением собственных мыслей. Я стараюсь побыстрей пробегать мимо нее и не смотреть, но все равно цепляюсь взглядом.
Расставание причиняет боль. Я знаю, что следующая встреча будет нескоро, и чувствую, как меня вырывают из счастья и сна. Каждый раз я надеюсь, что хоть в этот раз я смогу быть сильной и не покажу, как же мне горько внутри. Каждый раз я стараюсь ни на кого не смотреть, закусываю губы, что-то тереблю, лишь бы отвлечься - и в итоге все равно не могу сдержать слезы. Каждый раз ощущение, будто самое важное и дорогое у меня отнимают, слишком болезненное, чтобы быть спокойной.
Мы все - в одной комнате, и я знаю, что этих людей я назову в первую очередь не друзьями, а родными или семьей. Бараш сидит на диване, а мы втроем лежим на кровати: Валь в центре, справа на его груди Руби, слева - я. Мы с Руби смотрим друг другу в глаза, держимся за руки и улыбаемся, Валь гладит нас обеих по волосам, а я слышу, как ровно бьется его сердце. И для меня это - единственно возможный рай.
.
Все вместе мы поднимались на крышу, ходили в кино (и плевать, что это была "Белоснежка", которая была настолько ужасна, что мы даже не смогли досидеть до конца сеанса). Валь все-таки пожарил мне картошку, а с Руби я поделилась рецептом оладий. С ними обоими я танцевала вальс. Каждый день вместе, с утра и до глубокой ночи, на улице и дома, в разговорах и молчании.
Очень частое ощущение дежавю - словно все это уже было с нами. И ощущение правильности происходящего.
В каждом соприкосновении с Руби - нежность. Ее хочется взять за руку или обнять, и так и остаться. Ее лицо неуловимо меняется, когда она работает: становится словно бы более острым, а взгляд - цепким, высматривающим удачные кадры. В такие моменты она словно абсолютно не замечает происходящего вокруг и даже холода не чувствует.
Валь прекрасен, но теперь его красота стала более жесткой и холодной. Я смотрю на него со стороны и вижу, как он повзрослел и изменился с момента нашей первой реальной встречи. В моей жизни было два самых настоящих и лучших мужчины: второй - Леша, первый - Валь (те, кто хоть частично знают мою историю, поймут иронию этих слов). И в эту встречу я все больше ощущала в Вале именно мужскую душу. От него идет ощущение надежности и готовности защитить близких ему людей. Сидеть на одном диване, положив голову ему на плечо, и знать, что ему всегда можно довериться - самое важное.
Бараш держится чуть в стороне, делая вид, что она не с нами, но, не смотря ни на что, от нее идет ощущение тепла. Радостно видеть ее, радостно просто говорить или сидеть рядом - она абсолютно также необходима для счастья, она ощущается одной из немногих необходимых людей.
Нарисованная я задумчиво смотрю куда-то в сторону - это Валь запечатлел момент в "Шепоте крыш". Нарисованная я будет всегда счастлива, потому что в тот момент, когда ее нарисовали, внутренний мир был в состоянии абсолютного равновесия.
Возможно, на меня слишком действует "Дом", но полустертая надпись в подъезде "Я хочу быть с тобой, я не хочу, чтобы это заканчивалось..." выглядит отражением собственных мыслей. Я стараюсь побыстрей пробегать мимо нее и не смотреть, но все равно цепляюсь взглядом.
Расставание причиняет боль. Я знаю, что следующая встреча будет нескоро, и чувствую, как меня вырывают из счастья и сна. Каждый раз я надеюсь, что хоть в этот раз я смогу быть сильной и не покажу, как же мне горько внутри. Каждый раз я стараюсь ни на кого не смотреть, закусываю губы, что-то тереблю, лишь бы отвлечься - и в итоге все равно не могу сдержать слезы. Каждый раз ощущение, будто самое важное и дорогое у меня отнимают, слишком болезненное, чтобы быть спокойной.
Мы все - в одной комнате, и я знаю, что этих людей я назову в первую очередь не друзьями, а родными или семьей. Бараш сидит на диване, а мы втроем лежим на кровати: Валь в центре, справа на его груди Руби, слева - я. Мы с Руби смотрим друг другу в глаза, держимся за руки и улыбаемся, Валь гладит нас обеих по волосам, а я слышу, как ровно бьется его сердце. И для меня это - единственно возможный рай.
.
плакала.
Светлана Ширанкова, "К вопросу о ловле драконов на блесну".